О вырезанных эпизодах оскороносного фильма «Москва слезам не верит» ходит немало легенд. В этой же статье в единое целое собраны воспоминания режиссёра фильма Владимира Меньшова, а также актёрского состава. Так, оказалось, что в процессе обработки и прохождения всяческих цензурных проверок, фильм был очень сильно урезан и в итоге стал на час короче. В первую очередь это коснулось «откровенных сцен»…
Вот фрагмент стенограммы заседания худсовета, на котором обсуждалась уже смонтированная картина. Докладчиком был тогдашний директор киностудии Николай Сизов:
«Некоторые моменты в картине меня просто поразили. Например любовная сцена с Табаковым. Если бы вам показать её в первоначальном виде, как она была в начале, вы бы ужаснулись! Это просто непристойно!. То же касается и сцены соблазнения героини в квартире профессора в первой серии.
Из Меньшова должен вырасти хороший мастер. Но с точки зрения художественного вкуса, ему надо просто помочь отрешиться от некоторых мыслей, которые уводят картину в сторону».
То есть, если верить официальному документу, две сцены с Алентовой были достаточно откровенными, и их сократили
Так что же там было в любовной сцене с Табаковым? Если верить словам Меньшова и Табакова, ничего страшного в этой сцене не было. Но как посчитали «наверху», актеры «сильно переигрывали» и «слишком торопливо раздевались», оставаясь в одном нижнем белье. Меньшов говорил, что эта сцена была ему важна. Он должен был показать, что Катерина уже вполне оформившаяся женщина, уже родившая ребёнка. Меньшов в этой сцене хотел показать, нет, не любовь, а страсть.
Уменьшили и сцену соблазнения Катерины, от которой осталось лишь слабое «нет» или «не надо».
По словам Веры Алентовой, сильно подсократили начало второй серии, где её героиня принимает душ, а её дочь одевается танцуя.
А вот Ирина Муравьёва вспоминала про ещё одну сцену, когда режиссёр заставил раздеться всех трёх главных героинь. Девушки под душем должны были стирать бельё. «Я последняя кричала, что я не буду раздеваться до пояса. Уже Вера стояла, уже Рая стояла, и ждали меня. Это были самые страшные съёмки в моей жизни!» Но эту сцену вырезал не худсовет. В фильм она не попала из-за брака в плёнке. Хотя неизвестно, прошла бы она цензуру, если бы всё было снято успешно.
Также, по словам Баталова, сильно сократили разговор Гоши и Николая в коммуналке. Помните? Когда Николай находит Гошу дома в сильном подпитии.
Герой Баталова сидел в плаще на голое тело. И когда он поднимался за новой бутылкой, это было заметно… (Баталову тогда пришлось тяжело — сцену снимали зимой, в доме без отопления, готовящемся под снос, а Алексей Владимирович был сильно простужен)
Кстати, об этой сцене. Здесь подсократили ещё один момент.
«Что происходит в мире?» — спрашивает Гоша, наливая. — «Стабильности нет, — отвечает ему Николай. — Террористы опять захватили самолет компании «Эйр Франс». Так вот, «Эйр Франс» во избежание международных проблем решили вырезать. И если по сценарию Гоша и Коля распевают «По Дону гуляет казак молодой», в фильме они всего-навсего разделывают леща.
«В картине было очень много по-настоящему смешного, но в очередной раз шла борьба с пьянством, и «выпало» немало хороших реплик», – говорит Алексей Баталов
Вырезали и некоторые сцены с хоккеистом Гуриным, которого сыграл Александр Фатюшин. Фатюшин признавался, что очень полюбил своего героя, и очень жалел, что многое не вошло в окончательный вариант картины. Как, например, сцена во Дворце спорта «Лужники»: советская сборная играла матч со шведами, и Гурин стал героем этой встречи.
Куда больше жаль было Фатюшину последней вырезанной сцены. Если помните, ближе к концу фильма все собрались на даче, Гурин «завязал», перешел на тренерскую работу… Три героини сидят на завалинке, поют. И тут должен был появиться Гурин: галстук набок, рубашка навыворот, с ним какой-то ханыга. Гурин препирался с Муравьевой из-за трояка, а ханыга кричал на нее: «Ты как с ним разговариваешь? Это Гурин, я на его матчах вырос как личность!». Но руководители тогдашнего Госкино по поводу этой сцены сказали: «Нет, завязал — значит, завязал. Игрок сборной, пусть и бывший, не может так опуститься».
Были и изменения в фильме во время съёмок и доработки сценария. Меньшов увеличил его с 60 страниц до 90. Возникли новые сюжетные линии, новые герои, к примеру история спившегося хоккеиста Гурина или сцена в клубе знакомств. По сценарию главная героиня — депутат Моссовета — вела прием избирателей. «Скучно!» — решил Меньшов и отправил ее в клуб знакомств, где директриса, которую сыграла Лия Ахеджакова, сватала Екатерину за «работника главка — очень ответственного — всего пятидесяти трех лет».
Вместо фестиваля французских фильмов, как в картине, подружки Екатерина и Людмила должны были наблюдать, как к аргентинскому посольству подъезжают приглашенные на… дипломатический прием. Однако боливийского посла и военноморского атташе США решили заменить кинозвездами 1950-х Юматовым и Конюховой, а «форды» и «бьюики» — отечественными «ЗИСами» и «победами». Появилась сцена со Смоктуновским, который «поздновато начинает» актерскую карьеру.
У Рудика по сценарию была не только активистка-мать — директриса садика, но и отец — Рачков старший, токарь по профессии.
А когда Рудик пригласил Катерину в телецентр на Шаболовке, то он должен был снимать КВН, а она — наблюдать за концертом из первого ряда. Собирать огромный зал не стали, решив заменить КВН съемкой «Голубого огонька» — визитной карточкой советского телевидения тех лет (хотя «Голубые огоньки», если я не ошибаюсь, начали выходить на экраны позже).
Некоторые сцены Меньшов специально сделал более бытовыми. Например, герой Баталова Гоша, вместо того чтобы, сидя перед телевизором, смотреть хоккейный матч, потягивая пиво, взялся конструировать к пылесосу какую-то приблуду.
Когда же фильм вышел на экран, критики в один голос назвали его дешёвой мелодрамой, эксплуатирующей низменные чувства зрителей. Зритель же от ленты пришёл в полный восторг.
А вам нравится этот фильм? Расскажите о своём мнении в комментариях.